Интервью с трейдером: Сергей Ринейский
Дорогие друзья, у нас появилась уникальная возможность познакомиться с впечатляющей историей молодого трейдера. Он «выжил» на рынке после большой просадки, после чего ещё больше загорелся трейдингом. Потом ему повезло получить наставника, который помог ему найти себя в трейдинге окончательно. В результате, сегодня Сергей Ринейский – один из ведущих проекта VSATRADER, управляет активами клиентов, занимается инвестициями и созданием портфелей с использованием производных финансовых инструментов, разрабатывает собственные алгоритмические торговые системы для работы на мировых финансовых площадках. Помимо всего прочего Сергей – ещё и искренний собеседник, в чем вы убедитесь прямо сейчас. Интервью, которое хочется разбирать на цитаты:
__________________________________________
Роман Молодяшин: Сергей, обычно в начале наших интервью мы спрашиваем человека, как он пришел в трейдинг. Но я знаю, что в твоём случае это непростая, долгая и довольно драматичная история.
Сергей Ринейский: Совершенно верно. Вообще я изначально занимался недвижимостью, потом подался в трейдинг. Просто стало интересно. Первая моя инвестиция представляла собой довольно солидную сумму: 21.000 долларов. Из них мои личные средства составляли 4.000 долларов, все остальное – долги. Вложил эти деньги в одну компанию, занимавшуюся, как мне было сказано, торговлей на валютных рынках. Мне дали телефон одного специалиста из этой компании, которой якобы имел сертификат Wall Street и был лицензированным биржевым трейдером. Т.е. все выглядело очень серьёзно и казалось, что можно было доверять.
В результате этот «сертифицированный» товарищ за 3 торговых недели оставил на моём счету 1.200 долларов. Звонит мне, говорит, мол, надо вложить ещё. Тогда заработаем, все будет как надо, и т.д. и т.п. И тут я понял: надо «сертифицироваться» самому.
РМ: У тебя же на тот момент уже было профильное образование? Насколько оно вообще тебе тогда помогло?
СР: Да, я на тот момент уже имел образование, которое непосредственно касалось финансов. И потом, когда я уже стал на ноги как трейдер, я продолжил учиться: в 2014 году окончил Neapoils University Pafos (NUP), получил степень кандидата экономических наук в области Banking, Finance and Investments. Вообще, профильное образование действительно помогает в работе, но не во всех аспектах. Оно касается лишь фундаментальных факторов. А самое основное – это опыт.
РМ: Майкл Ковел в своих интервью любит задавать такой вопрос: «Как проходило детство будущего трейдера?». Чем в детстве занимался будущий трейдер Сергей Ринейский, о чем мечтал?
СР: Вообще я всегда мечтал быть программистом. Это были девяностые годы, начали появляться первые ПК. И мне казалось, что будучи программистом я смогу создавать какие-то супер вещи, которых никто никогда не делал. Потом постепенно мечта сошла на нет, я погрузился в сферу коммерции, торговли. Надо сказать, что наша семья – семья военного — была далеко не зажиточная. Но с появлением коммерции всё стало гораздо лучше.
РМ: Давай вернёмся к твоей истории с началом работы на рынке. Получается, что ты пришёл на рынок не логичным, эволюционным путём, а после того, как произошло впечатляющее событие и потребовалось добиваться правды самому?
СР: На рынке я сразу испытал огромные потери. И надо сказать, эти потери впечатлили очень сильно. А потом с 1.200 долларов я сделал 32.500 буквально за три с копейками месяца. Тем самым отработав убыток и заработав профит.
Людей на рынок обычно втягивает прибыль. Они помнят только тот момент, когда они получили от рынка хороший кусок. Для меня же наиболее сильно отпечатался момент, когда всё отобрали. Это был август 2009 года.
РМ: Расскажи всё-таки поподробнее про ту ситуацию. Что ты чувствовал, как отдавал долги?
СР: Cначала было очень трудно. Мне казалось, что я единственный, кто такое испытывает, что я эдакий «первопроходец» в плане потерь по инвестициям. Плюс ко всему, я же потерял родительские долговые деньги!
РМ: И как твои родители отреагировали на то, что произошло?
СР: Надо сказать, что инвестиции для моих родителей – нормальное дело. Вложили деньги – значит вложили, назад пути нет. И они это понимали. Но у меня же есть совесть! Та ситуация очень запала в душу. Я понимал: нужно отдавать. Хотя на меня никто не давил.
РМ: Получается, твои родители поступили как трейдеры. Открыли сделку – и забыли?
СР: Как-то так получается, да. Но зато я не забыл. Я понимал, что просадка – это не оправдание. Поэтому нужно было что-то делать. И я опять пошёл в офис матери – на тот момент это был мой единственный источник финансирования. Попросил у неё около двух тысяч долларов. Мама дала мне эту сумму, я тут же перевёл её на рынок.
Ещё до меня тогда дошло, что теоретические аспекты я знаю хорошо, благодаря своему образованию, а вот практические – нет. Поэтому я окончил трехнедельные курсы, чтобы освежить все в памяти, и приступил к торговле.
РМ: Курсы реально помогли тебе с практической стороной трейдинга? Или кроме курсов было что-то ещё?
СР: Я познакомился с очень хорошим человеком, который здорово помог мне в тот момент. Мы с ним договорились: вы работаете, а я буду смотреть. Я сидел рядом, когда он торговал. Внимательно наблюдал.
При этом торговал сам, дома оттачивая все увиденное. Учиться можно всю жизнь, но информацию ты должен получать от того, кто сам реально что-то делает.
В результате за три с лишним месяца я отработал родительские долговые деньги, и даже заработал сверх того. Снимаю 21.000 долларов, прихожу в кафе на встречу с матерью. И кладу перед ней свежие отпечатанные банкноты. «Что это такое?» — «Заработал» — «Как, где?!» — «На финансовом рынке» — «Ты же всё потерял!» — «Не всё. Те две тысячи, которые ты мне дала – они меня спасли».
РМ: Представляю глаза твоей матери в тот момент! Кстати, ты не связываешь тот свой успех с синдромом новичка?
СР: C одной стороны да, это можно связать с синдромом новичка. Но надо сказать, что я продолжаю успешно торговать и сегодня, хотя я уже далеко не новичок. К тому же, тогда у меня была опора, была поддержка человека, которого я встретил, проходя курсы. И то, что он говорил, всегда было для меня авторитетным. Почему? Потому что я на собственной шкуре почувствовал живую потерю. И я понял: если человек, который успешно торгует на рынке, говорит, что чего-то делать нельзя – значит нельзя.
РМ: Получается, что качество твоего обучения было улучшено потерей?
СР: Да, я потерял ту сумму, которая шандарахнула и дала осознать свои ошибки. Эта потеря меня стимулировала, она заставила меня думать. Поэтому могу сказать, что составляющие моего успешного «боевого крещения» в трейдинге – это стимул, вызванный потерей, плюс бесценный опыт человека, моего наставника.
РМ: Сейчас много людей приходят на рынок, забывая о пресловутой статистике: 95% трейдеров прогорают в первый же месяц. Какая все-таки должна быть мотивация у человека, пришедшего в трейдинг? Как людям начинать? Вот у тебя был старт болезненный, но в карьерном плане это сработало.
СР: Так в любом бизнесе. Далеко не все рестораны работают в плюс со дня открытия. Что касается трейдинга: если человек не может это делать, или делает сугубо ради денежной наживы — значит, это не его бизнес.
РМ: Итак, ты пережил просадку, заработал деньги, отдал долг и остался в трейдинге навсегда. Как дальше проходила твоя эволюция трейдера?
СР: Я долго не мог выбрать стиль торговли. Не было стабильности и определенного управления. К тому же, на тот момент моей основной деятельностью была недвижимость. Рынку я уделял буквально пару часов в день. И в какой-то момент я осознал, что во-первых надо искать свой стиль, а во-вторых — я не посвящаю должное время занятию трейдингом. Поэтому я сказал «стоп» проекту по недвижимости, полностью отдал этот бизнес, тем самым разгрузив себя для трейдинга. Потом я перестал заниматься консервативностью: т.е. перестал обращать внимание на все эти призывы для новичков типа «торгуйте фунт пока не научитесь торговать». Я смело перешёл на другие валюты и перестал бояться волатильности.
Так постепенно я начал присматриваться, как это всё работает. Трейдер должен всё это изучать и различать такие вот базовые вещи: пробои — не пробои, ложные — не ложные. Нужно всесторонне изучать поведение инструментов. Нужно просто иметь знания и уметь ими оперировать.
РМ: А когда ты начал торговать множество инструментов на одном рынке?
СР: К диверсификации я пришел через 3-4 года. Диверсификация подразумевает дробление вашей инвестиции на множество не взаимосвязанных с собой инструментов, а также рынков. Но тот же самый инструмент можно использовать и на одном и том же рынке за счёт множества инструментов на нём, это называется диверсификация внутри рынка. Когда вы торгуете множество инструментов на одном рынке, и депозит вам позволяет находиться в позициях продолжительное время, в долгосрочной перспективе Вы будете выходить в плюс.
В то время я торговал через брокеров – поэтому возникла необходимость диверсификации брокеров. Всегда нужно учитывать фактор риска: можно сразу заработать на каком-то одном брокере, а потом он либо не даст, либо разорится. Такое происходит очень часто в последнее время, особенно когда швейцарский франк отвязали от евро – брокеры закрываются один за другим, причем даже самые сильные.
Потом я начал стараться диверсифицировать торговые системы по фазам рынка: в данный момент система зарабатывает, потом она теряет. Т.е. я начал определять фазы рынка с помощью VSA. Если тренд заканчивался – я выключал трендовую систему, переходил нафлетовую. Заканчивался флет – я снова включал трендовую систему. Причем делал все это сам, вручную. И по сей день этим занимаюсь.
Диверсификация – это очень важно. Она должна касаться всего: в какой валюте получаете деньги, через кого торгуете, какую стратегию используете.
РМ: Скажи пожалуйста пару слов о ликвидности. При какой ликвидности тебе наиболее комфортно работать?
CP: Очевидно, что более ликвидные инструменты приносят доход, но чем больше на рынке народу – тем сложнее урвать свой кусочек. Менее ликвидные, но более волатильные инструменты гораздо круче.
РМ: Ты упомянул, что делаешь всё вручную. И сколько времени в день у тебя сейчас уходит на трейдинг?
СР: Формально – я нахожусь на Форекс от открытия сессии до её закрытия: с 10 утра до 7-8 вечера. Но очень много времени уходит не на саму торговлю, а на нахождение закономерностей, на поиск: куда лучше инвестировать? Нельзя один и тот же инструмент использовать долго. Постоянно надо искать что-то новое.
РМ: Важный аспект твоей трейдерской деятельности – доверительное управление. Как, когда и почему ты начал этим заниматься?
СР: Доверительным управлением стал заниматься, когда люди начали говорить: «Давай я положу тебе на счёт, ты торгуй — а там поделимся». Но это бизнес, причём очень серьёзный и ответственный, поэтому банальщиной заниматься я не стал. А начал искать банк, на который можно положиться и в котором деньги (и мои, и инвесторов) будут в целости и сохранности, и им будет гарантирована выплата по счетам. И таким банком оказался «Dukascopy». Сотрудничаю с ним уже продолжительный период времени. Нареканий пока никаких абсолютно нет ни у меня, ни у инвесторов.
РМ: Твоя эволюция трейдера продолжается и сегодня: как бы ты описал свой торговый стиль на данный момент?
СР: Я торгую долгосрочно. Открываю сделки внутри дня только если вижу очень сильные колебания цены (так было при обвале франка, например). Если я вижу, что на рынке происходит зашкал – почему бы не спекульнуть внутри дня?
При этом я никогда не бегу за сверхприбылью, а стараюсь сохранить средства.
РМ: В общем и целом, мог бы ты сравнить долгосрочный трейдинг и дей-трейдинг?
СР: Ну, у каждого аспекта трейдинга есть свои минусы и плюсы. В дей-трейдинге требуется большая концентрация и отдача человеческих ресурсов в отличие от долгосрочного, а это значит, что, занимаясь дей-трейдингом, вы часто попадаете на шумы рынка, в отличие от долгосрочного трейдинга, который их фильтрует. А вообще, метод торговли надо определять с точки зрения собственных качеств, и фокусироваться на собственном подходе.
РМ: Ты технический трейдер или больше дискреционный?
CP: И то, и то.
РМ: Какова твоя стратегия риск-менеджмента?
СР: 0.3% — 0.5% риска на одну сделку.
РМ: Я знаю, что помимо работы на финансовых рынках ты инвестируешь ещё и в реальный сектор. Расскажи, пожалуйста, подробнее.
СР: Да, у меня ещё есть ресторанный бизнес. Это довольно дорогостоящая инвестиция. Ей всего 2,5 месяца. Но за это время я уже сделал некоторые выводы и могу сравнить финансовый рынок и реальный сектор. На финансовом рынке ты отрабатываешь просадку. А если твой ресторан не приносит прибыль – тебе всё равно приходится продолжать в него вкладывать. В ресторанном бизнесе ты можешь свои деньги отбить только через сам ресторан. Причем ты сталкиваешься с постоянными большими издержками. А ведь есть ещё сезонность, ценовая вариация, различные затраты, маркетологи, — в общем, масса факторов риска, которые нужно учитывать.
На рынке столько ликвидности, что ты хочешь или не хочешь – купишь или продашь. В ресторане ты можешь купить – и не продать. В любом случае, и в ресторанном бизнесе, и на финансовом рынке, не бывает такого: получить все и сразу. Такого не бывает нигде.
РМ: В завершение, хочу попросить тебя дать подсказку молодым трейдерам.
СР: Работать, работать и ещё раз работать. Это единственный фактор, который может привести трейдера к хорошему результату.
Каждый человек должен все испытать на себе, испачкать руки, подставить себя под удар. Всё нужно пережить самому. Пример – ресторанный бизнес, опять же. Я могу нанять кучу людей, которые сделают все за меня. Но я все делаю сам, вручную, с партнером. Все испытываю на себе. Почему? Я должен изучить изнутри конъюнктуру бизнеса. Я должен знать, как это устроено.
Надо все знать. Так же и с финансовыми рынками. Ты должен на своей шкуре почувствовать, куда ты лезешь и зачем ты это делаешь.
Для связи с Сергеем по вопросам инвестирования обращайтесь через форму контактов на нашем сайте.